Дополнительная защита

| adm

Автор настоящего комментария к статье Веры Тихоновой «Самостоятельное основание», опубликованной в «АГ». 2019. акцентирует внимание на самостоятельности как независимости принципа эстоппеля и признаке длительности правоотношений при оценке добросовестности стороны.

В самом широком смысле эстоппель означает утрату права ссылаться на определенные факты в обоснование своей позиции. Комментируемая автором норма п. 5 ст. 166 ГК РФ является частным проявлением принципа добросовестности, закрепленного в ст. 1 ГК РФ, поэтому нельзя сказать, что это совершенно новый институт для российского права.

Принцип добросовестности подразумевает в том числе последовательное поведение участников оборота, что, в свою очередь, гарантирует его предсказуемость. Поэтому положение п. 5 ст. 166 ГК РФ направлено, во-первых, на сохранение стабильности гражданского оборота, а именно сохранение в силе договоров, имеющих в своей основе определенные пороки, но ранее исполнявшихся сторонами, а, во-вторых, на защиту добросовестной стороны такого договора, поскольку она, полагаясь на поведение своего контрагента, действовала с намерением исполнить сделку.

Недобросовестность контрагента здесь выражается в том, что лицо изначально своим поведением показывает, что сделка является действительной, а потом, когда ему это становится невыгодным, ссылается на ее недействительность, т.е. действует противоречиво.

Не подвергая сомнению выводы, сделанные автором в комментируемой статье, хотелось бы обратить внимание на некоторые аспекты.

Первое. В п. 5 ст. 166 ГК РФ речь идет не только о случае оспаривания сделки как самостоятельном требовании, но также о случае, когда сторона ссылается на ее недействительность в обоснование необходимости отказа в судебной защите прав по такой сделке (о чем свидетельствует п. 70 Постановления Пленума ВС РФ № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). И именно поэтому в комментируемой норме законодатель не говорит о злоупотреблении правом со стороны соответствующего участника процесса, а оценивает его поведение с точки зрения добросовестности. Иначе непонятно, каким именно правом в контексте ст. 10 ГК РФ здесь злоупотребляет сторона, ссылающаяся на недействительность сделки: процессуальным правом заявлять возражения?

Но даже в случае предъявления требования о признании сделки недействительной самостоятельность как независимость принципа эстоппеля от оснований для признания ее недействительной отсутствует, поскольку суд должен как минимум понять, нет ли в рассматриваемом случае ограничения на применение эстоппеля, например, для защиты публичных интересов. А если так, то суду в любом случае надлежит рассмотреть соответствующее требование по существу.

В связи с этим вывод автора о том, что п. 5 ст. 166 ГК РФ может являться самостоятельным основанием для отказа в признании сделки недействительной без рассмотрения притязаний недобросовестного заявителя по существу кажется недостаточно аргументированным. По мнению автора настоящего комментария, применительно к п. 5 ст. 166 ГК РФ правильнее было бы говорить о применении эстоппеля как дополнительной защиты от недобросовестного (непоследовательного) поведения стороны сделки.

Второе. Применительно к признаку длительности правоотношений при оценке добросовестности стороны, ссылающейся на недействительность договора, необходимо учитывать следующее. Даже если такая сторона после заключения договора понимает, что есть основания для признания его недействительным, зачастую сразу же прекратить исполнение довольно затруднительно. Руководствуясь упомянутым принципом добросовестности, такой стороне прежде чем заявлять о недействительности следует сначала убедиться в правильности своей позиции (привлечь юристов, взвесить все «за» и «против» и т.п.), чтобы не оказаться в ситуации, когда прекращение исполнения сделки будет ее нарушением. Однако такое вынужденное (инерционное) исполнение может позволить другой стороне ссылаться на принцип эстоппеля.

В связи с этим нельзя однозначно сказать, что длительность вовлечения сторон в сделку является явным признаком недобросовестности той стороны, которая ссылается на ее недействительность.

Как показывает анализ дел, посвященных применению судами принципа эстоппеля, общая тенденция сводится к максимальному сохранению отношений между сторонами. Иными словами, в иерархии гражданско-правовых ценностей предсказуемость и стабильность оборота стоят выше соблюдения законодательных запретов, если только такие запреты не установлены для защиты интересов широкого круга лиц.

Автор: Жанна Колесникова


Подписаться на обновления

Заполните поле
Заполните поле
Заполните поле
Заполните поле
Заполните поле
Заполните поле